Progressive House сцене уже давно было необходимо обновить свое звучание, и новая волна пришла не из Англии, а (кто бы мог подумать?) из стран, где подобная музыка не является особо популярной. Стоит только вспомнить турка Юнуса Гувенена (Yunus Guvenen), тусовку австралийского лейбла Zero Tolerance, израильского принца мрачного прогрессива Мошика (Moshic), а также Эрнана, о ком сейчас и пойдет речь. Не всегда человек может с первой попытки ворваться аж на пятидесятое место Top 100 DJs. У Эрнана своя история. Начинал он в Буэнос-Айресе лет 16 назад, но думать о серьезной карьере диск-жокея на родине было немыслимо, потому что клубной культуры в Аргентине не существовало. Каттаньо много путешествовал по Европе, США, лицезрев воочию зарождение хаус-музыки. Он открыл для себя новый мир, который и повлиял на его дальнейшую жизнь.

«Были люди, которые присылали мне записи с хаус-музыкой: с Depeche Mode, New Order и так далее, - вспоминает Hernan. – С приходом 1988 года я узнал о Chicago Trax и DJ International. Эта музыка свела меня с ума! В этих пластинках сочетались южный чикагский хаус и необыкновенная энергетика европейской музыки, что меня буквально поражало. В то время я играл в Буэнос-Айресе и решил показать народу, что такое хаус. Конечно, никто не был к этому готов, но мысль показать всю прелесть этого звучания не давала мне покоя. У меня был выбор: либо я играю новую музыку, не входящую в рамки музыкальной политики клуба, и меня увольняют за самодеятельность, либо я не играю ее вообще. Но я нашел выход, изредка включая в свои сеты новые пластинки, и меня не уволили... Это радует».
Эрнан начинал с английского хауса. «Я вырос на музыке, которую делал Френки Наклс (Frankie Knuckles), - говорит он. – Помимо этого приезжавшие в начале девяностых в Буэнос-Айрес ди-джеи познакомили меня с прогрессив-музыкой. Именно эти два стиля смешались во мне, хотя я могу обращаться и к одному, и к другому по отдельности».

Graeme Park и Electribe 101 были первыми английскими ди-джеями, игравшими в Буэнос-Айресе в далеком 1991 году. Позже в Аргентине можно было ежегодно наблюдать Даррена Эмерсона (Darren Emerson) и Пола Окенфольда (Paul Oakenfold). Именно знакомство с боссом Perfecto сыграло для Эрнана немаловажную роль. Окенфольд оценил своеобразный стиль своего нового аргентинского друга, стал брать его в туры Perfecto по Великобритании и США. Именно на этом лейбле вышел его дебютный сингл «Deep Funk» летом 2001 года и микс в марте 2002. «Пол – первый человек, который поддержал меня пять лет назад. В родном Буэнос-Айресе я играл у него «на разогреве», и ему нравилось, как я работаю. Он пригласил меня отыграть на Ибице, в Англии и Америке. У нас с ним не только профессиональные отношения - мы еще и близкие друзья».

Эрнан сотрудничал с клубом Cream, участвовал в Creamfields. Летом 2001 года он играл в двух ведущих клубах Ибицы: на вечеринках Perfecto в Pacha и в Amnesia с Cream. «Pacha и Amnesia абсолютно разные, - говорит Hernan, - но это даже плюс. В Pacha я играл хаус, а в Cream – более энергичную музыку». Там, в Великобритании, Эрнан провел две недели в качестве резидента клуба Cream, отыграв в клубах Renaissance, Shindig, Back to Basics и the Gallery.
«Везде можно найти великолепные клубы, но такие места, как Cream, словно выводят тебя в высшую лигу. Все знают, каково значение Соединенного Королевства для мировой клубной культуры, и осознание того, что я являюсь ее частью, только прибавляет мне силы».

Зная об Аргентине, ее истории, экономике и политике, всегда можно с боязнью предположить, что люди, далекие от клубной сцены, посчитают ее лишь очередным развлечением для богатенькой молодежи. Интересно, есть ли шанс у обычной молодежи Буэнос-Айреса записать себя в историю в качестве революционеров танцевальной культуры?..
«Такое происходит, - объясняет Hernan. – Люди потихоньку начинают интересоваться приездами ди-джеев из UK и US, начинают вливаться в клубную культуру. Те же Creamfields пользовались большим успехом. Хотя, прежде всего, это успех для танцевальной музыки в целом. Ничего бы не было без человека по имени Martin Gontad, известнейшего промоутера в Южной Америке, - он стоит за этим всем. Благодаря ему у нас есть своя радиостанция “Metrodance”, да и клубная сцена в общем хорошеет с каждым днем. Я веду собственную программу, над которой работаю, находясь даже вдали от дома. Конечно, до Англии нашей клубной культуре еще далеко, но я вижу, что люди интересуются подобной музыкой. Что сказать, раньше, в начале 90х было всего десять ди-джеев. Сейчас их сотни. Люди пытаются писать свою музыку, и у некоторых очень даже хорошо получается».

На вопрос, в чем же различие между европейскими и аргентинскими ди-джеями, Каттаньо отвечает: «Одно из главных различий то, что в Европе ди-джей работает только с одним стилем музыки. Не все, конечно, но в общих чертах они интересуется лишь одним направлением. Южная Америка находится далеко от эпицентров клубных тусовок, поэтому у нас нет возможности отбирать из поступающей музыки только то, что мы хотим услышать. Любая пластинка для нас значима, будь то записи из UK, Европы, Детройта, будь то из Чикаго, Нью-Йорка, Японии... Мы прибавляем к музыке другого света наш латинский дух, и получается довольно интересная смесь. Приезжие ди-джеи удивляются, насколько люди любят и поддерживают их.

Меня же поразило то, что в Англии люди удивлены, что я могу играть как диповые вещи, так и жесткие треки. Или то, что я могу выступать «на разогреве», а потом играть на пару с по-настоящему громкими именами. Просто в Аргентине резидентами одного клуба могут быть всего несколько диджеев, поэтому часто приходится играть по восемь часов за одну ночь, чередуя стили и направления. Это сейчас можно играть пять часов подряд один прогрессив хаус, но в 94 году в Аргентине об этом нельзя было и мечтать!»

Можно быть уверенным, что у Эрнана Каттаньо еще все впереди. «За 15 лет работы диск-жокеем я все больше и больше влюбляюсь в эту профессию. Я могу играть и для пяти человек, и для пятидесяти тысяч. Путешествовать по миру, играть любимую музыку, видеть, как тепло тебя принимает публика – вот, что я так люблю. Я буду расти и познавать новое настолько, насколько это возможно».